Маги - Страница 41

– Скажите пожалуйста, какие рваные башмаки надели на меня! – продолжала она на чистом тосканском наречии.

Охваченная внезапною слабостью, она села на ступеньку и сжала голову руками, видимо, стараясь собраться с мыслями.

Жадно следивший за ней Супрамати увидел теперь, что это была совсем еще молодая стройная женщина, с роскошными черными волосами. Охваченная несомненно ужасом, какой внушало ей зловещее место, где она находилась, Лоренца встала и схватила фонарь.

– Кто мог принести сюда этот фонарь? Конечно, он, чувствуя, что я жива. Но где же он? – шептала она и радостная улыбка появилась на ее губах.

Затем она повернулась и быстро вышла из склепа.

– Боже, какое очаровательное создание! Но что с ней будет? – пробормотал Супрамати с восхищением и жалостью.- То, что ты сделал, Нарайяна, это дело дьявольское! Уж не ты ли этот «он», которого она ждет? – с волнением прибавил он.

– Ты – сама воплощенная проницательность, друг Ральф. Теперь же я должен возложить на тебя бремя покровительства Лоренце. Надеюсь, что Нара не будет ревновать тебя: ведь ты такой добродетельный и верный супруг! – с сухим смехом ответил Нарайяна. – Впрочем, даже рискуя рассердить мою экс-половину, я не могу сам заняться воскресшей красавицей. У меня нет ни человеческих прав, ни прав духа; но она не поймет этого, если увидит меня, и ее любовь причиняла бы мне только одни затруднения. А теперь – до свиданья! Ступай наверх! Бедная малютка во дворе и никак не может понять перемены, произошедшей с ее дворцом. Предложи же ей свои рыцарские услуги. Кстати, вернуться к лодке ты можешь другим, более прямым и кратким путем, чем тот, которым мы пришли. В зале, где находится камин, украшенный головой Аполлона, есть слева дверь. Она выходит в галерею, которая приведет вас прямо в вестибюль. Я оставляю также плащ, который ты дал мне. Он пригодится, чтобы прикрыть не совсем модный костюм Лоренцы.

Минуту спустя Супрамати был уже в склепе один, а Нарайяна исчез.

Супрамати поднялся по лестнице и увидел во дворе Лоренцу. Она, видимо, была испугана и стояла в нерешительности, не смея двинуться вперед.

– Синьора! – сказал он, подходя к молодой женщине. – Позвольте мне проводить вас туда, где вы сможете отдохнуть.

Супрамати говорил по-итальянски.

Лоренца подняла на него свои большие черные глаза и с видимым недоверием оглядела его высокую фигуру, закутанную в темный плащ, с большой фетровой шляпой на голове. Вдруг она отступила назад и боязливо пробормотала:

– Убийца?!

Невольная улыбка скользнула по губам. Супрамати.

– Успокойтесь, синьора! Я нобили, а не убийца. Я хочу отвезти вас к моей жене. Остальное мы обсудим позже, – прибавил он, набрасывая плащ ей на плечи и беря фонарь.

– Понимаю! Вас послал Нарайяна. Он найдет меня и возьмет под свое покровительство, – ответила Лоренца, опуская капюшон. – Но я не хочу идти через дом: Марко может узнать это. Мы можем выйти через капеллу.

– Не бойтесь ничего, синьора! Никто не увидит и не остановит вас. Вы можете смело довериться мне.

Оробевшая Лоренца последовала за ним. Но когда она проходила по пустым и разрушающимся комнатам, ею овладел такой ужас, что она схватила Супрамати за руку и вскричала задыхающимся голосом:

– Что это значит? Весь дом разграблен. Что же могло случиться здесь в несколько дней?

– Вы скоро все узнаете, синьора! Здесь не место для длинного разговора, – ответил Супрамати, увлекая спутницу к выходу.

Во время переезда не было произнесено ни слова; но когда Супрамати причалил к своему дворцу, Лоренца крикнула глухим голосом:

– Вы замышляете предательство, синьор незнакомец? Вы везете меня во дворец Нарайяны? Здесь он не станет прятать меня. Отвезите меня к нему! Я хочу его видеть! – Прибавила она, разражаясь рыданиями.

Ироническая и грустная улыбка скользнула по лицу Супрамати.

Вместе с жизнью в душе несчастной пробудилась и любовь к предавшему ее человеку, который был причиной ее печальной кончины и который вырвал теперь ее из гроба только для того, чтобы произвести «интересный опыт» и доказать, что он может воскрешать мертвых.

В кратких, но решительных выражениях он убедил Лоренцу выйти из лодки и молча провел ее в гостиную Нары, где и попросил подождать его. Сам же он прошел прямо в спальню жены, чтобы сообщить ей о происшедшем.

Нара не спала. Она, по-видимому, была раздражена и в беспокойстве ходила по комнате. Когда вошел муж, она смерила его мрачным взглядом.

– Ну, что скажешь нового? Какую еще новую глупость сделал ты? Соучастником какого нового бесчестного поступка сделал тебя Нарайяна? – презрительно спросила она.

– Прости меня, Нара, – сказал Супрамати, беря ее руку и поднося к губам. – Это правда! Я позволил себе увлечься опытом преступным, но до такой степени необыкновенным, что…

– Понадобилось убить живое существо и облечь в траур целую семью, чтобы воскресить скелет, а Нарайяне дать возможность показать свое «знание»! Право, нет конца его адской злобе, и той дерзости, с которою он забавляется человеческими жизнями, словно пешками, созданными для его развлечения. Ты выбрал себе опасного учителя. Это ученый без совести. Он пользуется страшными законами не для полезной цели и не с благоразумием, как всякий истинный посвященный, а с самой преступной беззаботностью.

– Может быть, и я был неблагоразумен, но меня увлекло желание знания. Я хочу наконец знать свойства той первоначальной материи, которой я владею! Вы же с Дахиром оставляете меня в неведении, отмериваете мне знание по каплям, как лекарство, – с легкой досадой возразил Супрамати.